Ассиди:
Хэлкалахта

В воскресенье утром на трамвайном кольце на окраине Петербурга было пусто. Неудивительно – какой ненормальный зимой, в мороз, оставит насиженное место в теплой квартире и поедет неведомо куда с утра пораньше? Сезон дачников еще не наступил, а за покупками на Приморский рынок отправлялись чуть позже – часов с двенадцати. Любители же городских прогулок предпочитали сидеть дома, ожидая, когда столбик термометра поднимется хотя бы до двенадцати градусов ниже нуля.
Впрочем, один человек на этом трамвайном кольце все-таки был. Высокий парень с длинными темными волосами, в очках, в полушубке, черных джинсах и сапогах, нетерпеливо посматривал то на часы, то на уходящую вдаль улицу Савушкина, откуда вот- вот должен был показаться трамвай. Парень выглядел типичным петербургским студентом, портил его облик только рюкзак – старый потертый рюкзак из холщовой ткани, явно прослуживший своим владельцам лет двадцать, если не больше.
-Ну куда они пропали, – бормотал про себя юноша. – Сказано было – в десять, а уже сколько?..
К остановке медленно подполз трамвай, с трудом продираясь сквозь тугой морозный воздух.
-Если они и сейчас не приедут – пойду один, – решительно сказал себе парень и чуть отошел в сторону, дабы лучше видеть выходящих.
Первыми из трамвая выбрались несколько мужиков в ватниках и валенках, обвешанные рыболовными принадлежностями. Какая рыба водилась в Невской Губе, оставалось загадкой, но судя по неутихающему наплыву любителей подледного лова какая-то все-таки водилась. Вслед за рыбаками с подножки трамвая легко спрыгнул плотно сложенный невысокий юноша лет двадцати, тоже в ватнике, но в отличие от рыбаков, в сапогах и со спортивной сумкой через плечо, и галантно подал руку выходящим девушкам – сначала высокой блондинке в дубленке и роскошной меховой шапке, а затем рыжеволосой девице в синем пуховике и джинсах.
-Финрод! – радостно замахала рукой блондинка. – Ты давно тут стоишь?
-Полчаса, – мрачно сказал парень. – А где Линнарэ?
-Не знаю, – пожал плечами второй юноша. – Мы ждали ее у метро минут двадцать, не дождались и пошли на трамвай.
-И трамвай от нас ушел перед самым носом! – подхватила рыжеволосая. – Мы еще на остановке черт те сколько проторчали!
-Замерзли – страшно! – продолжила блондинка. – Финрод, давай к тебе зайдем? Чаю попьем, согреемся, как раз и Линнарэ позвоним, может она подъедет...
-Нет, Амариэ, – отрезал Финрод. – Ко мне мы не пойдем, ибо я знаю, чем это кончится. Мы часа полтора будем пить чай, а если ждать Линнарэ – то часа три, не меньше. Потом вы, конечно, попросите ее спеть – еще часа полтора, потом вы опять захотите чаю и чего-нибудь поесть – придется выползать в ближайший ларек за едой, – а потом стемнеет, и мы уже никуда не пойдем. Если мы идем, то идем! Думаете, я не замерз?
-Но ты же сам хотел позвать Линнарэ... – протянула Амариэ.
-Да, хотел. Но раз она не пришла, терять время я не буду. На следующей неделе оттепель обещали.
-Ну мало ли, что обещали. Питерская погода – дело непредсказуемое.
-Вот именно. Пока морозы еще не кончились, надо идти.
-Думаю, Линнарэ и не собиралась, – вмешался второй парень. – У нее медовый месяц.
-Да брось ты, Гил! – отмахнулась рыжеволосая. – У нее этот медовый месяц уже полгода – помнишь, как она в декабре на собственный квартирник часа на три опоздала?
-Можно, конечно, подождать часа три...
-Мы не будем ждать ни три часа, ни три минуты! – решительно сказал Финрод. – Жалко, конечно, что она не пришла...
-Финрод, ну что ты так к ней привязался? – медовым голоском проворковала Амариэ. – Не больно уж ты ей нужен, раз она за назгула замуж вышла.
-Да хоть за Мелькора! Меня не волнует, за кого она там замуж вышла! Меня волнует, Нолдэ она на самом деле или нет? Если мы из одного народа, мы должны оставить эти чертовы разборки в стороне! И вообще, – парень усмехнулся, – мы идем через Хэлкараксэ, а Нолдо среди нас только я.
-А я? – обиженно спросила рыжая девица.
-Гэллас, да какая ты Нолдэ? Ты даже на Синдэ не тянешь, – ехидно ответил Гил.
-А тебя вообще на Арде не стояло! – парировала Гэллас.
-Кончайте! – прикрикнул на них Финрод. – Все должно быть серьезно! Если для вас наш сегодняшний поход – развлечение, лучше оставайтесь дома!
-Да не злись ты, – примирительно сказал Гил.
-Я не злюсь. Просто мне бы хотелось, чтобы все было по-настоящему. Я иду, чтобы почувствовать, каково было им там. Я должен испытать себя. Я должен понять, был я там на самом деле или нет! Я должен осознать, достоин ли я называться Финродом. А вы? Ты, Амариэ?
-А я с тобой!
-Тогда какая же ты, к Морготу, Амариэ? Она ведь в Валиноре осталась!
-Ну и что? А я все равно с тобой.
-Как будто, если ты сегодня со мной не пойдешь, что-то изменится.
-Изменится! – настаивала девушка.
-Что изменится?
-Ты – изменишься. Лучше я с тобой.
Финрод внимательно посмотрел на Амариэ. Надо же – сказать то, что он сам боялся сказать себе. Боялся, потому что не очень верил. А она поверила сразу и не пожалела времени приехать ранним утром на окраину города, да еще в такой мороз.
-Ну, хорошо, – парень повернулся к Гилу, – а ты? Тоже со мной?
-Как тебе сказать... Я тоже хочу в некотором роде себя испытать. Надоело играть в путешествия и сражения, сидя за чашкой чая в теплой комнате. В конце концов, приключенец – это не ругательство, а образ жизни.
-Гэллас, ты?
-А я хочу себя вспомнить! Может быть, я все-таки Нолдэ?
-Ага, Нолдэ из Аст Ахэ, – скептически усмехнулся Гил и фальшиво пропел: – О сколько, сколько нолдоров в Аст Ахэ?!.
-Опять ты надо мной издеваешься? Почему тебе быть приключенцем можно, а мне Нолдэ – нельзя?
-Да какая же ты Нолдэ, если постоянно по Мелькору вздыхаешь?
-А по кому мне еще вздыхать – по тебе, что ли?
-Прекратите! – рявкнул Финрод. – Мы еще не вышли, а они уже ругаются.
-А что мы в самом деле стоим? – встряла Амариэ. – Холодно же. Пойдемте. Вся четверка медленно двинулась по направлению к заливу. Впереди шел Финрод, рядом с ним пыталась пристроиться Амариэ, но вытоптанная в снегу узкая тропка не давала девушке этого сделать. Сзади них шел Гил, замыкала шествие Гэллас.
-Эй, мужик, – окликнул Гил идущего им навстречу рыбака, – лед крепкий?
-Крепкий! – отозвался румяный бородатый дядька в овчинном полушубке, словно сошедший с картин XIX века, изображающих русских крестьян. – А вы-то куда собрались?
-Экстремальный туризм, дядя! – значительно произнес юноша.
Рыбак покачал головой. Да, смотрелись они, конечно, весьма экзотично, особенно Амариэ в своей шикарной шапке, дорогой дубленке и с дамской сумочкой через плечо. Хорошо, хоть сапоги без каблуков надела, а то хоть стой, хоть падай. Причем преимущественно второе, чем первое.
Ребята подошли к кромке залива и остановились. Пейзаж, открывшийся им, был великолепен. Слева виднелись застывшие груды деревьев на Крестовском Острове, над которыми возвышались гигантские осветительные лампы стадиона Кирова, за ними – дома острова Декабристов и Васильевского, а справа – белое безмолвие, снега, снега до самого горизонта. Финрод утверждал, что в ясную погоду можно разглядеть южный берег залива и остров Котлин, но хоть солнце и светило, дальше Васильевского острова не было видно ничего. Видимо, от мороза.
Финрод сделал шаг вперед, к самой кромке льда, и повернулся к спутникам.
-Значит так: идем медленно, я впереди. Почувствуете неладное – останавливайтесь и сообщайте. Не отходить друг от друга больше, чем на полтора метра. Предварительная цель – Васильевский остров.
-А почему – предварительная?
-Потому что я хочу дойти до Сосновой Поляны.
-Не дойдешь ты до Сосновой Поляны, – возразила Амариэ. – Там километров десять, и морской порт по дороге. Ледоколы ходят, лед взламывают, как ты пройдешь?
-Ладно, дойдем до Васильевского – посмотрим.
-А я думала, дойдем до Васильевского – и ко мне, – сказала Гэллас.
-Я сказал – посмотрим!
-Но я же почти у набережной живу, а в Сосновой Поляне никто... В Сосновой Поляне жила Линнарэ, но приводить к ней такую компанию Финрод бы не решился. Вот если бы она сама была с ними...
-А лед нас выдержит? – засомневалась Амариэ. – Вон, недавно по радио передавали – пятеро рыбаков на льдине оторвались от берега и по всему заливу их с вертолетами разыскивали. И вроде такой закон приняли, чтобы в таких ситуациях штраф платили – стоимость поиска. Даже у меня нет таких денег!
-Брось, Амариэ, – возразил Гил. – Рыбаков этих под Выборгом унесло, там до ближайшего жилья – топать и топать. А мы ни разу город из виду не потеряем, что может случиться?
-По большому счету, – вмешался Финрод, – нам не здесь надо было бы идти, а скажем от Лисьего Носа до Петергофа. Вы же меня и уговорили далеко от города не уходить. Мне лично не нравится на стадион и многоэтажки любоваться – отвлекает.
-А на играх тебя палатки и спальники не отвлекают? – ехидно заметила Амариэ.
-Если уж совсем о достоверности заботиться, – усмехнулся Гил, – то нам следовало идти от Чукотки до Аляски. Вот это был бы действительно переход через Хэлкараксэ, а не игра в таковой!
-Ибо у нас тут не Хэлкараксэ, а Хэлкалахта, – продолжила Гэллас.
-Хэлкалахта... Какая прелесть! – восхитился Гил. – Надо же – у астаховцев чувство юмора имеется, а я и не знал!
-От Чукотки до Аляски... Это тонна баксов на человека как минимум, да плюс еще визы... – размышляла вслух Амариэ. – Нет, мы не потянем.
-А представь себе – приходит такая компания в американское консульство и просит выдать визы для ролевой игры в обстановке, приближенной к действительности... Они там все вымрут от смеха...
-И визы нам просить будет не у кого, – закончила Гэллас.
-Хватит! – разозлился Финрод. – Опять неигровуху порете! Феанора на вас нет!
-Феанора нам только и не хватало!
-Я сказал – хватит! Посмотрите туда, – Финрод указал рукой на юг, где в хорошую погоду можно было разглядеть новостройки Юго-Запада. – Видите зарево? Это горят корабли Тэлери, корабли, что достались нам ценой крови. Феанаро предал нас, но мы не отступимся! Мы не вернемся в Валинор, потому что вернуться – значит показать свою слабость. Мы пойдем в Средиземье мстить за нашего Короля Финвэ, мы пойдем освобождать нашу землю от Моргота, принесшего нам столько бед. Впрочем, если кто-то боится предстоящего пути, может остаться.
-Мы не боимся, – ответили хором Гил и Гэллас.
-А ты, Амариэ?
-Нет, Финрод. Потерять тебя было бы намного страшнее. Даже, если я сгину в этих льдах, я до последнего момента буду с тобой.
- Ну так что же, идемте! Финрод был готов уже ступить на лед, как вдруг раздался чей-то громкий крик:
-Подождите!
От трамвайного кольца по снегу, спотыкаясь, бежала какая-то фигура. Ребята переглянулись. Вроде больше никто не ожидался.
-А ты еще кто такая?
Взору изумленной четверки предстало создание маленького роста в черном пушистом полушубке явно искусственного меха, джинсах и спортивной вязаной шапочке. Пол существа определению не поддавался, но по голосу это была скорее девушка.
-Не такая, а такой! – парировало существо.
-Откуда ты взялся?
-Мне Линнарэ про вас сказала. Ты ведь Финрод, да? Так я с вами!
-А почему ты к метро не пришел?
-А я забыл на какой станции встречаемся. Стал спрашивать, как проехать к заливу, никто ничего не знает, а потом послали меня на Крестовский остров. Я туда-сюда – вас нету. Потом вспомнил про Лахту и трамвайное кольцо, стал спрашивать, меня направили пешком через какой-то парк, а там пришлось за вход еще платить, да потом на маршрутке ехал...
-Ты что, города не знаешь? – в состоянии, близком к паническому, спросила Гэллас. Ей и в страшном сне не могло представиться, что кто-то не знает, что такое Лахта и как проехать к заливу.
-Не знаю! – радостно ответило существо. – Я первый раз в Питере, я из Москвы приехал. В гости к Линнарэ. А у нее сегодня день рожденья этой... как ее... тещи... нет, свекрови, короче толпа цивилов соберется, я и сам думал – деться куда-нибудь. Мне Линнарэ про вас рассказала, я и поехал. Тем более сам давно хотел Хэлкараксэ поглючить.
-Ты Нолдо? – с надеждой спросил Финрод.
-Нолдо!
-Ну хоть еще один Нолдо в нашей пестрой компании!
-А я? – обиженно пропищала Гэллас. Финрод не удостоил ее даже взглядом и вновь обратился к новоприбывшему:
-Позволь представить тебе моих спутников – Амариэ, из Ваниар, моя возлюбленная, решившая разделись со мной сей тяжелый путь. Гил – странник из иного мира, полуэльф. И Гэллас из Аст Ахэ...
-Нолдэ! – опять встряла Гэллас и опять ее не услышали.
Существо слегка поклонилось:
-Я – Нарион, оруженосец лорда Маэдроса...
-Чего? – Гил рассмеялся так, что чуть не рухнул в снег. – Маэдроса? Ну ты даешь!
-Феанорингов нам только не хватало, – пробормотала Гэллас.
-Ну почему же? – возразил Гил. – Если у нас есть Нолдэ из Аст Ахэ, почему бы не быть феанорингу? Вполне подходящая компания.
-А как ты в таком случае здесь оказался? – спросил Финрод. – Вы ведь уплыли на кораблях Тэлери.
-А я отстал, – простодушно ответил Нарион.
-Замечательно! Оруженосец. Отстал. От лорда. Дис-бе-лив! У вас в Москве все такие или через одного?
-А что мне еще делать, если я по жизни – оруженосец Маэдроса? – обиделся Нолдо.
-А я по жизни вообще с Кринна, – вмешался Гил, – так мне что – Ворота Миров в Амане открывать?
-Кстати да, – спохватился Финрод, – давайте пожизненные квэнты оставим на этом берегу. Мы все тут – Нолдор и дорога у нас одна – в Эндорэ.
-Я не Нолдэ! – воскликнула Амариэ.
-А я и не говорю, что ты Нолдэ. Ты – Амариэ. А ты, Гэллас, и ты, Гилраэн – Нолдор.
-Я и так Нолдэ!..
-Гилраэн... Вообще-то я Гилтанас...
-Ты еще скажи – Гилтанис! Здесь будешь Гилраэн! Оно как-то больше по-эльфийски звучит. А ты, Нарион, будешь моим оруженосцем.
-Ага, Гилтанас тебе не по-эльфийски звучит... а Гэллас по-эльфийски? – проворчал Гил.
-Да, мой лорд! – с сияющими глазами произнес Нарион. Теперь уже было видно совершенно ясно, что это девчонка – симпатичная темноволосая девчонка лет семнадцати- восемнадцати. – Я готов служить вам!
-В таком случае понеси, пожалуйста, мою сумку, – неожиданно попросила Амариэ.
-Ничего себе наглость, – возмутился Гил. – Он тебе во-первых, оруженосец, а не сумконосец, а во-вторых, не тебе вовсе, а Финроду!
-Ну что тебе, жалко? Финрод ведь разрешит. Ты позволишь, правда, Финрод?
-А может твою сумку ко мне в рюкзак запихать?
-В рюкзак неудобно. Вдруг мне что-нибудь понадобится? Придется останавливаться, распаковывать, потом обратно запаковывать...
-Открывает кошелку, достает сумочку, закрывает кошелку, открывает сумочку... – процитировал Гил.
-Давайте я понесу, мне не трудно! Честное слово, лорд! – Нарион отобрал у девушки сумку и пристроил ее у себя на плече. – Если еще чего нужно, вы говорите!
-Тебе сколько лет, оруженосец?
-По здесь или по там? – смутилась девчонка.
-Разумеется, по там!
-Двадцать пять.
-Дитя малое! – воскликнул Финрод. – С кем я связался! А по здесь тебе хоть шестнадцать есть?
-Восемнадцать скоро! – обиделась девчонка. – Я уже в институте учусь, а сюда на каникулы приехал.
"Удружила Линнарэ", – подумал Финрод, глядя на новоприобретенного оруженосца. "Хорошо, хоть меня не забывает, хотя такие знаки внимания вряд ли есть признак хорошего ко мне отношения. Знает ведь, что я не очень люблю, когда девчонки под парней косят. И что к феанорингам особой страсти не питаю, тоже знает. Хотя с другой стороны, если бы она совсем плохо ко мне относилась, не послала бы своего друга... или подругу в поход под моим руководством...".
-Ну что? Надеюсь, никого больше не ожидается? Там, Илуватара из Владивостока или Горлума из Набережных Челнов? Тогда пошли!
Поначалу идти было легко. Прибрежный лед был покрыт толстым слоем снега, и идти по нему было не сложнее, чем по дороге. Даже легче, так как движению ничто не мешало. Усеивающие лед рыбаки смотрели на странную компанию с удивлением. Проходя в опасной близости от одного из рыбаков, Гил не выдержал и весело крикнул:
-Горлум-горлум!
-Сладенькая рыбса! – ответили ему.
-Надо же – подкованный! – восхитился Гил. – Привет из Амана!
На привет из Амана рыбак не отреагировал. Видимо, «Сильмариллион» не читал. Финрод шел впереди, то и дело оглядываясь на остальных. Мысли его путались. Он пытался представить внезапно опустившуюся на Валинор ночь, роковую клятву феанорингов, резню в Альквалондэ, вздыбленный лед Хэлкараксэ под ночными звездами, но вместо этого почему-то представлялся сияющий летний день и спуск к Неве, откуда открывался великолепный вид на Петропавловскую крепость и где на каменных ступеньках они с Линнарэ просидели почти полдня. Они разговаривали, пели, выхватывая друг у друга гитару, и именно тогда Линнарэ предложила идею повторить путь Нолдор через Хэлкараксэ, или хотя бы небольшую его часть. Тогда еще не думалось ни о зиме, ни тем более о том, что до зимы может что-то измениться и, разумеется, он с легкостью согласился. Потом они ездили к нему в гости, потом на залив – в Ольгино, в Солнечное, смотрели на сияющую под солнцем гладь Финского залива и пытались представить, что же здесь будет зимой – точнее пыталась представить Линнарэ. Финрод уже много раз бывал в этих местах, а девушка только в этом году первый раз приехала в Петербург из Москвы и решила остаться в нем насовсем. Осталась. Поступила в институт, вышла замуж... Слишком быстро вышла замуж, по мнению Финрода. Никаких надежд она ему не давала и ничего, кроме разговоров об Арде, у них не было, но ее бурный роман и поспешное замужество вызвали у Финрода шок. Он так и не нашел в себе силы пойти на свадьбу, хотя его настойчиво звали. Он до сих пор не мог понять, что это было. Говорят, эльфы любят только один раз в жизни. А эльфы, воплощенные в человеческом теле в другом мире? Может, это была вовсе не любовь, а восторг от обретения родственной души на этой чужой земле? И Линнарэ поняла это раньше чем он, поэтому и поспешила расстаться, чтобы не зайти слишком далеко? Теперь уже поздно судить. У Линнарэ есть Хонахт, который ее обожает, а у Финрода – Амариэ, девчонка с экономического факультета, которую он на свою беду увлек Толкином и ролевыми играми. Или не на беду? Амариэ не переставала его удивлять. Она могла с одинаковым интересом беседовать о моде, эстраде и экономическом кризисе, она знала, что почем и где, но она же могла из множества лежащих на лотке книжек мгновенно выбрать именно ту, что была нужна им именно в это время. Она была практична до ужаса – и вместе с этим плакала, когда он рассказывал об исходе Нолдор. Любил ли он ее? Финрод не мог сказать. Он к ней привык – это точно. Или это и есть любовь, а то, что было у него с Линнарэ – всего лишь мимолетное увлечение, не более? Финрод одернул себя. Ну что он, в самом деле! Других за неигровуху ругает, а сам сосредоточиться не может.
-Нарион!
-Да, мой лорд?
-Слушай, по жизни – что тебе Линнарэ про меня говорила?
-Да ничего особенного... Что ты Нолдо, что поешь хорошо, что Финрода глючил... Удивлялась, что так редко звонишь...
-Почему тогда она сегодня не пришла?
-Я же говорю – цивильный этот праздник... Родители Хонахта неправильно бы поняли, если бы она убежала.
-В таком случае, почему она меня не предупредила?
-А они до последнего момента не знали, когда отмечать будут – в субботу или в воскресенье.
-Тогда почему она вчера не позвонила?
-А мы звонили! Но у тебя занято было! А потом нас заставили квартиру убирать, скатерть стирать и посуду из шкафа доставать! Мы и решили, что я утром сам приеду и все объясню.
Все логично. Занято у него действительно было, причем долго, ибо Амариэ способна висеть на телефоне до трех часов, если ее вовремя не остановить. Но почему было не отложить на завтра, на понедельник? Ведь они все студенты и у всех сейчас каникулы. Впрочем, это Амариэ настояла идти именно на выходных. Уверяла, что так безопасней.
А может и правда лучше, что Линнарэ здесь нет? Если он даже сейчас не может сосредоточиться, страшно подумать, что бы было в ее присутствии. Да и Амариэ начнет нервничать, придется успокаивать...
-Ладно. Извини, Нарион.
-За что, мой лорд?
-Да ничего... просто сосредоточиться никак не могу. Не здесь надо было идти. Мешает. И город, и рыбаки эти...
-А ты просто не думай о том, что мешает. Мы однажды Валинор у меня на даче под яблоней глючили. И все получилось!
"То Валинор", – подумал про себя парень, но решил не возражать. Уверенности Нариона можно было позавидовать. А также позаимствовать, что он и сделает.
-Семена лжи, посеянные Морготом, взошли, – негромко, для одного только оруженосца, сказал Финрод. – Это он настраивал Феанаро против сыновей Индис. И теперь Феанаро предал нас, оставив погибать здесь во льдах.
-Феанаро одержим одной страстью – вернуть Сильмариллы. Ты ведь слышал его клятву?
-Он и его сыновья клялись вековечной Тьмой, что вернут Камни Феанора...
-Нет, они клялись, что будут преследовать всякого, кто посягнет на эти камни! До самого скончания мира! Эта клятва невыполнима, мой лорд!
-Я считаю, что нам нужно прежде всего победить Моргота... если это, конечно, возможно. А потом...
Что потом, Финрод сказать не успел. Раздался громкий крик. Ребята обернулись, приготовившись к самому худшему, и увидели Амариэ, стоящую на одной ноге, с воздетыми вверх руками.
-Что случилось?
-Я чуть под лед не провалилась! Тут полынья!
Возле Амариэ действительно наблюдалась полынья. Точнее – пробитая кем-то ранее лунка, еще не успевшая затянуться льдом.
-Ну и зачем было так кричать? – меланхолично спросил Гил. – Ты бы физически не смогла здесь провалиться – посмотри, какая лунка и какая ты.
-Ну и что? Здесь течение! Затянуло бы – и с концами!
-Где ты видела течение в заливе?
-Так это еще не залив! Это Невская Губа, сюда Нева впадает!
-Нева впадает, а я выпадаю. В осадок, – мрачно произнес Гил. – Тоже мне, провалится она. Да ты знаешь, в двадцать первом году, когда Крондштадский мятеж подавляли, коммунисты шли по льду с оружием, с пулеметами и с лошадьми! Был это конец марта, между прочим! А ты в начале февраля боишься! Под ноги смотреть надо!
-Нас водила молодость в сабельный поход, нас бросала молодость на кронштадский лед, – машинально проговорила Гэллас.
-Не сравнивайте Крондштадский мятеж с Хэлкараксэ! – неожиданно громко воскликнула Амариэ. – Коммунисты знали, ради чего шли. Даже, если они и были не правы, все равно – они верили в то, что мятеж надо подавить. А вы? Вы сами мятежники – вы посмели ослушаться воли Валар! Вы посмели пролить кровь в Благословенной Земле! И после этого вы еще можете что-то требовать? Да вы на коленях должны просить у них прощения!
-Амариэ, если ты не хочешь идти, если ты боишься трудностей пути или гнева Валар – возвращайся назад. Я тебе уже говорил это раньше.
-Я вернусь только вместе с тобой, Финрод. Почему ты упорствуешь? Ведь твой отец вернулся. Теперь он будет королем Нолдор. Ты сам мог бы стать королем, если бы не был столь упрям. Или это речи Моргота не дают вам покоя? Ведь это он твердил, что Валар заперли вас в землях Амана, что вы всего лишь игрушки для Стихий Мира и что только он может принести вам свободу. И что же – вам нравится свобода, данная вам Морготом? Гил мысленно зааплодировал. Чего-чего, а такого отыгрыша он не ожидал. Он вообще, честно говоря, не воспринимал Амариэ всерьез. Бегает тут какое-то с большими понтами и большими деньгами, не способное глаз от земли оторвать. Ну так не за ним бегает, а за Финродом, у того своя голова на плечах имеется, если он, конечно, не потерял ее совсем после знакомства с Линнарэ. А если потерял, опять-таки это не его, Гила, забота. Он, в отличие от приятеля, ничего не терял и ни в кого до потери разума не влюблялся. И не собирается. Но какую Амариэ выдала речугу... Как здорово отыграла светлую Ваниэ... Так здорово, что прирезать ее на месте хочется. Ибо свободный приключенец Гил, он же Гилтанас, больше всего на свете ненавидел проявление чьей-либо высшей воли по отношению к себе. Один с мечом против неба – вот был его девиз.
-Послушай ты, валарский подголосок! В нашей воле уйти и в нашей воле вернуться, а всякие там Дивные Эльфы нам не указ. Финрод не твоя собственность и он не оставит свой народ!
-Свои ли слова говоришь ты, Гилраэн, или повторяешь за Морготом?
-А ты считаешь, что Мелькор нас только обманывал? – вступила в разговор Гэллас. – Разве на востоке нет свободных земель? Разве Средиземье не ждет наших рук и наших знаний? Мы многому научились в Валиноре, не пора ли зажить самостоятельно? Дети не вечно живут в родительском доме, рано или поздно они вырастают и покидают его.
-Против воли родителей?
-Смотря какие родители, – заметил Гил.
-Хватит! – оборвал спор Финрод. – Теперь уже поздно что-то обсуждать. Решение принято. Если кто-то хочет вернуться – возвращайтесь, я вас не держу!
-Я сказала – я вернусь только вместе с тобой!
-А я – не вернусь!
Финрод решительно повернулся и пошел вперед. Амариэ ничего не оставалось, как двинуться за ним. Хотя первая ее реакция была – развернуться и уйти. Даже не ее – той, что говорила только что. Но куда уходить – прочь от любимого, к телевизору и надоевшим родителям? Вот если бы в Благословенный Валинор, она бы еще сто раз подумала, прежде чем идти дальше. А это игра, всего лишь игра, и если она уйдет, она выпадет из игры в реальную жизнь, чего сейчас страшно не хочется. Да и сумочка ее у этой взбалмошной московской девчонки, которая успела убежать далеко вперед. Странно. До сих пор ни на одной игре Амариэ не испытывала такого чувства внутреннего противоречия. Может быть потому, что игры эти велись исключительно в квартире на трех–четырех человек? Чем дальше от берега, тем все более неровным становился лед. Трещин, слава Эру, не наблюдалось, но сугробы, заносы и неравномерность льда не давали идти быстро. Нарион то и дело норовил забежать вперед и Финроду все время приходилось его одергивать. В довершение всего откуда-то с юго-запада подул ветер и поднялась поземка. Мороз немного ослаб, но зато солнце скрылось, а на западе сгустились чернющие тучи, в которых при недостатке воображения можно было увидеть причину будущего обильного снегопада, а при избытке – Моргота вкупе с Унголиантой. Гэллас то и дело отставала, засматриваясь куда-то на запад, и Гил постоянно ее подгонял. Амариэ время от времени останавливалась, отряхивала от снега дубленку и пыталась оценить пройденное расстояние и расстояние, которое осталось пройти. Шли они уже минут сорок, а видневшиеся впереди дома Морской набережной Васильевского острова и не думали приближаться. Один только стадион издевательски, как казалось Амариэ, щерился своими гигантскими лампами. Интересно, если бы их все включить, будет их свет хоть немножко напоминать свет Деревьев Валинора? Финрод остановился. Лед впереди окончательно перестал быть ровным и превратился в подобие снежных сугробов по обочинам дорог. Вероятно, здесь несколько дней назад прошел ледокол и превратил гладкую поверхность льда в истинное подобие Хэлкараксэ.
-Всем стоять! – приказал Нолдо. – Сейчас посмотрю, можно ли это пройти.
-Я с вами! – тут же выскочил Нарион.
-Не смей! Стой, где стоишь! О
оруженосец надулся и отошел в сторону, шагов на двадцать. Сел на выступающую из толщи льдину и стал изображать из себя статую обиженного снежного человека. Финрод, не обращая на страдания ребенка никакого внимания, принялся исследовать завал. Пройдя пять шагов в одну сторону, он повернулся, прошел еще несколько шагов в другую и стал осторожно карабкаться на нагромождение льда. Убедившись, что по ту сторону никаких трещин не наблюдается, он хотел было осторожно слезть, но поскользнулся и, коротко вскрикнув, рухнул на лед.
Нарион мгновенно оказался рядом с ним.
-Что с вами, мой лорд?
-Лед цел?
-Лед-то цел, а вы целы?
-Да что со мной сделается, коленку только ушиб.
Ему действительно повезло. Нога побаливает, наверняка будет синяк или ссадина – ерунда. Главное, ничего не сломал и не вывихнул и теперь сможет идти дальше.
-Ничего страшного, – сказал Финрод столпившемуся вокруг народу. – Поторопился, вот и упал. Перелезайте осторожно, по очереди. Нарион, помоги Амариэ, Гил, подсади Гэллас. Все в порядке? Пошли.
-Стой! – крикнула Амариэ. Лицо ее исказилось прямо-таки нездешней злобой. – А где моя сумка?
Только сейчас Финрод обратил внимание, что у Нариона на плече нет сумочки. Но ведь он всю дорогу ее тащил, куда же она могла деться?..
-Как где? – растерялся оруженосец. – Только что тут была...
Он повернулся вокруг своей оси, словно ожидая увидеть упавшую сумочку. Гил тщательно исследовал только что пройденный завал, но никаких следов изящной кожаной сумочки темно-коричневого цвета не наблюдалось.
-Погоди! Ты же в сторону отошел и сел, да? Сумочка с тобой была?
-Со мной...
-Ты ее с плеча не снял?
-Вроде снял...
-Тогда покажи, где ты ее снял! Пошли обратно!
Гил и Нарион перелезли через завал и принялись искать льдину, на которой только что сидел Нарион. Льдина не находилась. Точнее сказать, находился добрый десяток льдин, точь-в-точь похожих на искомую, но никаких сумочек возле них не лежало. Ветер дул все сильней, и ребята начали мерзнуть.
Минут через пятнадцать напряженных поисков Финрод спросил:
-Что у тебя лежало, в той сумочке?
-Косметика... Тени, помада, зеркальце...
-Еще?
-Книжка... Дамский роман в мягкой обложке.
-Своя? Библиотечная?
-Своя...
-Еще что?
-Ключи от дома...
-Еще что? Деньги?
-Рублей сорок...
-Документы?
-Документы я дома оставила...
-Тогда Моргот с ней, с сумочкой! Мы сейчас окоченеем тут! Дверь тебе родители сегодня откроют, а запасные ключи у вас есть. Сорок рублей для тебя не деньги, а книжку и косметику ты новую купишь. К Морготу сумочку! Нарион, Гил, идемте!
-К Морготу, к Морготу, – бормотал Гил, вновь перебираясь через завал. – Представьте себе Моргота, к которому попала сумочка Амариэ. Мне его жалко. Сначала он попробует читать дамский роман и захлебнется соплями, потом попытается накраситься и все его воинство сдохнет от смеха. Вот как надо с врагами бороться!
-Ага, а сама сумочка, по-твоему ничего не стоит?
-Для меня или для тебя? Ты, если мне не изменяет память, себе новую собиралась покупать. Вот и купишь.
-Действительно, – подхватил Нарион. – У Тургона во льдах жена умерла, а ты о сумочке плачешься!
-Мне нет никакого дела до жены Тургона! Сами виноваты! Валар вас прокляли – вот проклятие и сбывается!
-Если ты не хочешь навлечь проклятие на себя – возвращайся в Валинор! – не выдержал Нарион. Эта самоуверенная девица не понравилась ему с самого начала, и терпел он ее исключительно ради Финрода.
-А ты вообще молчи, мелюзга!
-Послушай, Амариэ, – мягко сказал Финрод, – ты уж реши, хочешь ты с нами идти или нет. Не надо напоминать нам о проклятье и тем более оскорблять моего оруженосца. Ты ведь сказала, что останешься со мной, несмотря ни на что?
-Сказала! Но я не могу!
-Чего ты не можешь? Не можешь идти?
-Я могу либо идти, либо отыгрывать! – наконец поняла Амариэ. – Ты понимаешь, я-то хочу идти с тобой, она не хочет! Я всегда считала, что она – это я, только более совершенная, я всегда на нее равнялась, как пионеры на Ленина, а тут она меня совершенно в противоположную сторону тянет!
-А кто мне вчера предлагал альтернативный вариант реальности? Кто говорил, что историю можно переделать?
-Так это я на ваши дэнжены насмотрелась! А теперь вижу – историю, может, и можно переделать, а человека или эльфа – нельзя!
-А я что тебе говорил? Либо ты Амариэ, либо ты идешь с нами. Ну хочешь – Галадриэлью будешь. Тоже, между прочим, блондинка и тоже красивая.
-Не люблю Галадриэль. Я останусь собой. И я останусь с тобой.
-Как Амариэ?
-Нет, как я! Как Маша Миронова.
-Замечателен состав Нолдор, идущих долгой и опасной дорогой через Хэлкараксэ! – патетически воскликнул Гил. – Среди них есть эльф из отряда Феанаро, целительница из Аст Ахэ и, наконец, человек не то из иного мира, не то из далекого будущего – Мария Миронова, студентка экономического факультета Технического университета! Содрогнется Моргот и возрыдает воинство Феанора, когда узнает об этом!
-Гил, перестань издеваться! Как будто ты не знаешь, что такое конфликт между игроком и персонажем! Маша, Амариэ способна преодолеть себя и пойти?
-Скорее уж это я способна преодолеть ее.
-Тогда преодолей! Иначе нам придется расстаться. Ибо упреков и проклятий я не потерплю.
-Совсем расстаться? – ужаснулась Амариэ.
-На сегодня!
-Финрод, тебе еще повезло, что среди нас ни одного Мандоса нет, – опять встрял Гил. – Вот бы проклятий наслушался!
-Мне вас всех вполне достаточно, – отозвался Финрод. – Ну что, все живы, все здоровы? Пошли дальше, пока тут в снег не вмерзли! Ребята послушно двинулись в путь. Ветер все никак не мог утихнуть. Вдобавок поднялась поземка и что-либо увидеть за снежной пеленой было затруднительно. Каждый смотрел под ноги, а не по сторонам и неудивительно, что лишь минут через двадцать Гил почувствовал неладное.
-А где Гэллас? Финрод обернулся.
-Как это "где"? Она рядом с тобой шла!
-Нет ее рядом со мной!
-А где она?
-Это ты меня спрашиваешь? Нет, я понимаю, сумочку потеряли – занесло ее снегом и теперь она будет там лежать до скончания зимы, после чего упокоится на дне Финского залива. Но чтобы человека потерять... пусть даже эльфа, это кем надо быть!
-Ты еще про Тургона вспомни, который жену потерял! – подколола его Амариэ.
-Он ее не терял, точнее он ее из виду не терял, она умерла, – возразил Гил. – Ты что, пожизненные трупы здесь хочешь? У всякой игры есть свой предел, знаешь ли.
-Кончайте трепаться! – прикрикнул на них Финрод. – Никаких широких трещин, в которые можно провалиться, я не видел, а если бы они и были, она бы прежде закричала. Если бы она упала, она бы тоже закричала, и мы бы услышали.
-А если бы она отстала, крикнула бы нам, чтобы подождали, – предположил Нарион. Гил медленно обернулся вокруг своей оси, вглядываясь в даль.
-Да вот она! – воскликнул Гил, показывая рукой на запад. – Эй, Гэллас, ты куда? Нам южнее!
Девушка не отреагировала. Казалось, она даже и не слышала. Все так же продолжала медленно, но верно идти куда-то на запад, прямиком к сгустившимся над заливом черным тучам.
-Позвольте мне, мой лорд, – сказал Нарион и, не дожидаясь ответа, помчался вслед за Гэллас.
-Не беги! Лед треснет! – только и успел крикнуть ему Финрод.
Лед, что удивительно, не треснул. И Нарион даже не упал ни разу, что еще удивительней. Добежал до Гэллас и преградил ей путь.
-Стой! Куда это ты направилась?
-Не удерживай меня! Я иду к нему.
-К кому? – не понял Нарион.
-К Мелькору!
-С каких это пор Мелькор в Финляндии живет? – спросил подошедший Гил.
Гилтанас чувствовал себя виноватым за то, что упустил из виду Гэллас, над которой во время похода взял негласное шефство. Вообще-то Гэллас была девчонкой вполне себе нормальной, но иногда на нее находило. Она могла сидеть, уставившись неподвижно в одну точку, а если дело происходило на улице – идти по прямой в произвольном направлении, невзирая на газоны, лужи и машины, и при этом нести совершеннейший бред, иногда даже – на неизвестном науке языке. К чести Гэллас, происходило это не так часто – за последний год раза два или три. В остальное время она спокойно находила общий язык как с темными, так и со светлыми, ездила на игры, писала стихи о деяниях Нолдор и вела себя вполне пристойно по меркам не только тусовочным, но и общечеловеческим.
-Я иду на север, в страну вечных льдов, туда, где вы заточили его!
-В Лапландию к Санта Клаусу? Вот, оказывается, каково новое воплощение Мелькора! - Гилу был известен единственный, но зато действенный метод спасения от излишней патетики и нездравых глюков – высмеивать все, что можно и все, что нельзя. Метод действовал безотказно при условии, что объект воздействия еще не полностью отключился от окружающей реальности, что в данном случае, кажется, было неверно.
-Не держите меня. Даже если вы удержите мое тело, мой дух вырвется и уйдет туда, где ему и предназначено жить.
-Ты же Нолдэ? – неуверенно спросил Нарион.
-Это уже безразлично. Все равно – кем ты был, до того, как пришел к Нему. У Него нет различий между Нолдор и Синдар, эльфами и людьми, живым и неживым. В Нем все едино.
-Нет бога, кроме Мелькора, и Ниенна пророк его, – не удержался Гил.
-Заткнись со своими шуточками! – прошипел Нарион. – Я сам разберусь! - У Нариона тоже был свой метод борьбы с подобными явлениями, но с методом Гила он никак не сочетался.
-Послушай, ты ведь Нолдэ и мы идем сейчас из Валинора в Эндор, той самой дорогой, по которой прошел Мелькор. Если ты так хочешь попасть к нему, ты попадешь, как только мы ступим на материк.
-Нет, ты не то говоришь. Это все маски, скрывающие истинную суть. Я знаю, где Он и я иду туда. Видишь – там Вековечная Тьма, Тьма, на которой построен мир, я иду к ней и она примет меня. Тьма и Властелин Тьмы, а больше на свете нет ничего, что было бы для меня дорого.
-А по-моему, это уже шизофрения, – пробормотал Гил. – Где там у нас ближайшая психушка?
-Я сказал – заткнись! Это не шизофрения, это дело рук Врага! Я не знаю, получится у меня или нет, но я попробую!
-Какого еще врага? У нее по жизни крыша поехала!
-И не такое поедет! Не мешай, тебе говорят! Я знаю, что делаю! - Гил хмыкнул и отошел в сторону. Нарион повернулся лицом на запад, пристально посмотрел на нависающие над заливом черные тучи, обернулся к востоку, протянул зачем-то руки к стадиону Кирова, что-то тихо произнес на эльфийском, и обратился к неподвижно стоящей перед ним Гэллас:
-Знаешь ли ты за чем идешь, Нолдэ? Того, кого ты ищешь, уже нет более. - У него и голос изменился. Стал более низким и протяжным. Гил отвернулся, чтобы Нарион не видел выражение его лица.
-Почему же? Он здесь. Вон там, взгляни.
-Это всего лишь Тьма, Тьма, у которой нет ни лица, ни имени. Она поглотила его, потому что он позволил ей себя поглотить.
-В таком случае я спасу его!
-Ты не сможешь этого сделать, потому что Тьма поглотит и тебя.
-Не поглотит! Любовь сильнее Тьмы!
-Он тоже думал, что он сильнее.
-Ты лжешь! Я знаю – он жив!
-Если ты так любишь его, ты можешь создать его заново. Но не совершит ли он еще раз единожды совершенную ошибку?
-Я его удержу!
-Ты в этом уверена?
-Да, я в этом уверена. Как в самой себе.
-Тогда идем.
Нарион взял Гэллас за руку и они направились к ожидающим их Финроду и Амариэ.
-Что случилось? – требовательно спросил Финрод.
-Ничего хорошего, – вздохнул Нарион. – Как у вас в Питере все запущено!
-Как запущено, так и летит, – проворчал Гил, раздосадованный тем, что его метод не сработал.
-Конечно, она и раньше постоянно о Мелькоре восторженным тоном говорила, но такого я не припомню, – задумчиво сказал Финрод.
-Не в Мелькоре дело. Технику безопасности соблюдать надо! Если никому ничего не рассказывать и то, что видишь, не проверять, вполне можно увидеть что-то совершенно не то! А они только и ждут, чтобы нас поймать!
-Кто они?
-Они. Искаженные. - Гил не выдержал. В данный момент он себя чувствовал единственным из всех присутствующих, кто еще не утратил здравого смысла, а значит, его обязанность – всем остальным этот самый здравый смысл вернуть.
-Я не понимаю, у нас тут игра в исход Нолдор или дурдом на выезде? Ладно, у человека крыша от чрезмерного отыгрыша поехала – это у всех бывает и у всех проходит. Я однажды после игры в электричке в контролера файерболами кидался! И что самое интересное – он у всех билеты проверил, а нас стороной обошел. Но не надо под это подводить теоретическую базу, создавая сущности сверх необходимости! Если мы играем в Арду, то мы играем в Арду! Или вы считаете, что вам тут все можно? Тогда я сейчас Такхизис призову, пусть она с вами разберется, раз вы человеческого языка не понимаете!
-И как, интересно, ты Такхизис призовешь?
-Уж придумаю как. Помнишь, как три года назад на московском Кринне мы такой обряд провернули, что даже мастеров напугали?
-Гил, я тебя не понимаю. Когда Амариэ нам тут речугу в защиту Валар закатила, ты не возражал.
-Потому что Амариэ действовала согласно логике своего персонажа! А персонаж действовал согласно логике текста! Перед игрой ты можешь логику персонажа до конца не осознавать, но когда ты играешь, ты уже подстраиваешься под нее автоматически! Это и есть хороший отыгрыш. Амариэ себя на сто процентов отыграла, почему я должен был возражать? Я только по игре мог возражать, а не по жизни.
-По жизни мы сейчас замерзнем, - вмешалась Амариэ. – Что мы стоим, идемте! Финрод опять пошел впереди, но на этот раз рядом с ним оказался Гил, бесцеремонно отстранив при этом Нариона. Юный Нолдо обиделся, но виду не подал, а пристроился рядом с Гэллас и стал ей что-то тихо рассказывать.
-Знаешь что, – произнес Гил, – по-моему, зря мы это все затеяли. Есть какой-то предел, через который нельзя переступать.
-Что ты имеешь в виду?
-Про меня многие говорят – мол, Гил приколист нездравый и ничего-то у него святого нет. Чепуха это все. То, что я смеюсь над чем попало, еще не значит, что у меня ничего святого нет. Есть. И это – логика. Во всем должна быть логика, понимаешь? Не знаю, существуют иные миры на самом деле или нет, но если они внутренне логичны, то почему бы не признать их существующими? И у каждого мира внутренняя логика – своя. Только смешивать их нельзя. Это как в программировании – переменные одной подпрограммы не совпадают с переменными другой, даже если они одинаковыми именами названы.
-Я не понимаю, к чему ты клонишь. Ты же давно все это мне рассказывал.
-Да к тому, что и наши возможности не безграничны! Логику чужого мира ты достраиваешь бессознательно, но критериев достоверности у тебя нет! Плюс к тому внешние условия, которые логике другого мира не подчиняются! Ты заметил, когда у Амариэ начались противоречия между персонажем и игроком? А я заметил – когда она здесь, в этих условиях, стала ощущать дискомфорт. Оба раза!
-Так что же по твоему – чересчур точный отыгрыш может в психушку свести?
-Может! Потому что окружающий мир мы под иную логику переделать не сможем! А если мы захотим полного вживания в роль, в иной мир с иной логикой и иными законами, то рано или поздно потребуется, чтобы и окружающая среда под эту логику подстроилась. А это невозможно в принципе. Помнишь, у Азимова роботы ломались от того, что перед ними ставили невыполнимую задачу?
-Но ведь мы и для того затеяли прогулку по льду, чтобы максимально приблизить условия здесь к условиям там.
-А ты уверен, что грубое моделирование есть приближение? Иногда хорошая карикатура похожа на оригинал больше, чем плохой портрет. Сколько времени они шли? Явно не два часа, как мы.
-По "Анналам Амана" – три валинорских года, а это чуть ли не тридцать обычных.
-Вот видишь! Это совсем не наша логика! Тридцать лет идти по льду, да не по такому гладкому как здесь, да в темноте... сколько там из них погибло? Не меньше половины, наверное. Но ведь дошли, и назад никто не вернулся! Наша доблестная Красная армия в сороковом году три месяца на Карельском перешейке войну выиграть не смогла, а эти тридцать лет по ледяным завалам шли и дошли! И при этом Финголфин Феанора живьем не съел, чего логично было ожидать!
-Что это тебя сегодня на исторические аналогии потянуло? То кронштадский мятеж вспомнил, то финскую войну...
-А я вообще историю люблю, несмотря на то, что технарь. Там настоящему любителю логики есть, где развернуться.
-Ладно, любитель логики, ты мне объясни, как отличие Финского залива от Хэлкараксэ объясняет наши неудачи. А если бы мы шли, допустим, от Чукотки до Аляски, то модель была бы более точной?
-Точную модель построить невозможно! Ты физиологию эльфов себе точно представить можешь? Ты можешь объяснить, что они ели, как они спали там, во льдах, при том, что вряд ли они захватили с собой палатки и спальники? Как это, по-твоему, можно смоделировать? А чтобы определить, как влияют различия миров на точность модели, надо учесть все факторы, которых много и которые не все известны! Кроме того взаимодействие объектов на порядок сложнее самих объектов!
-По-твоему несовпадение логики этого мира и мира, который мы моделируем, приводят к всяческим неадекватностям и неприятностям? Ну, с Амариэ понятно – я ее с самого начала предупреждал, что квэнта ее в данных условиях нелогична. Правда я не понимаю, почему она это осознала только после того, как ее сумочку посеяли. Но с Гэллас- то что произошло?
-А у Гэллас сам персонаж внутренне противоречив. Не существует Нолдор из Аст Ахэ. Либо признай что-то одно, либо сделай двух персонажей. Обычно она по жизни и бывает чем-то одним, а сейчас попыталась полностью логику персонажа прочувствовать. Противоречивую логику несуществующего персонажа! Вот в результате крышу и снесло. А вот что Нарион с ней сделал, я так и не понял. Вероятно, ввел в свою игру с иной логикой, хотя неясно, откуда он ее взял, и почему решил, что она подействует?
-Погоди, Гил. Ты говоришь – невозможно адекватную модель построить. Но почему тогда ты с таким удовольствием в дэнжены играешь? Ведь дэнжен – это тоже модель поведения в ином мире, причем еще куда более примитивная, чем наш сегодняшний поход.
-Э-э-э, нет! – хитро улыбнулся Гил. – Я же говорю – хорошая карикатура лучше плохого портрета. В дэнжене мы строим заведомо приближенную модель и исключительно силами разума, а здесь задействован не только разум, но и тело, так что требования к точности модели повышенные, а неприятности при несовпадении огромные.
-Значит ты считаешь, что наш поход смысла не имеет? Тогда почему ты с нами пошел? Только не говори, что ради меня – не поверю.
-Ну, во-первых, чтобы испытать себя в экстремальных обстоятельствах. А во-вторых, вся эта теория, которую я тебе только что выложил, у меня не до конца разработана была. Так что, можно считать, для меня этот поход смысл имеет – я наконец-то все идеи в одну кучу собрал и по полочкам разложил. Но дальше Васильевского, ты извини, я не пойду. Ибо не хочу превышения отрицательных последствий над положительными. Сначала Амариэ, потом Гэллас, а следующий – кто? Я? Нет, увольте.
Финрод внимательно посмотрел на друга. Нет, он, конечно знал, что Гилтанас любит выстраивать различные теории и подводить математическое обоснование под все, что возможно и даже под то, что невозможно в принципе, но о влиянии этих теорий на повседневную жизнь вообще и ролевые игры в частности Финрод как-то не задумывался. В чем-то Гил прав – уж больно странно влияет на них на всех этот поход. Старые знакомые открылись Финроду с новой, ранее неизвестной, стороны. Он не ожидал, что Амариэ умеет так хорошо вжиться в роль, что Гэллас может полностью отключиться от окружающей действительности, что Гил способен выдавать на людях что-либо, кроме своих обычных хохмочек. И, главное, Финрод предполагал, что Линнарэ может не прийти, но мысль о том, что она может прислать вместо себя друга (или все-таки подругу?) ему в голову никак не приходила. Интересно, а он сам как-то изменился? Амариэ предполагала, что он может измениться, но не чувствовал он в себе никаких изменений, не чувствовал! Ничего, кроме удивления, вызванного странным поведением окружающих. Или у него еще впереди? Сначала Амариэ, потом Гэллас, потом Гил, а потом...
-Гэллас! – обернулся Финрод. – С тобой все в порядке?
-Теперь – да, – ответил за нее Нарион.
-Нарион, я в данный момент не у тебя спрашиваю. Гэллас?
-В порядке, в порядке, – устало ответила девушка. – Меня просто куда-то не туда понесло.
-Ты что-то увидела?
-Не знаю. Скорее, что-то почувствовала. Почувствовала, что надо уйти, а куда и каким образом – все равно. Мысли все из головы просто вышибло.
-А я что говорил! – торжествующе воскликнул Гилтанас.
-Гил, подожди. Это не могло случиться от того, что ты попыталась представить себе Нолдэ из Аст Ахэ и пришла к противоречию?
-Я попыталась представить себя просто как Нолдэ в Хэлкараксэ. Тот же мороз, те же глыбы льда, тот же ветер... А потом глянула направо, увидела черные тучи над горизонтом и подумала: "Это та тьма, в которой скрылись Мелькор и Унголиант". Вот тут-то меня и повело...
-То самое выражение противоречивости персонажа, которое, будучи спроецированным на сознание игрока, ведет к его временному отключению. Ибо попытка стать тем, чего нет, ведет либо к смерти, либо к сумасшествию, но при наших условиях, к счастью, только в форме кратковременного помешательства, – с умным видом сказал Гил.
- Да заткнись ты со своими псевдонаучными рассуждениями! – рассердился Нарион. – Мне они еще в институте надоели! Все до предела элементарно – Гэллас воззвала к Морготу, от него и получила, точнее, от той силы, что им владеет. С этой силой никому нельзя играть, у нас в Москве и не такие ломались.
-Не ругайтесь! – прикрикнул на них Финрод. – По-моему, вы говорите одно и то же, только на разном языке. Гэллас, ты собираешься идти дальше?
-Я собираюсь идти домой, – твердо сказала Гэллас. – Куда и вас всех приглашаю. Тем более, что кое-кто, – она выразительно посмотрела на Гила, – обещал мне фидошный софт настроить.
-Настроим, – охотно согласился Гил. – Все настроим, что есть. Чего нет, тоже настроим.
-Что вы опять встали? – сердито сказал Финрод. – Идем, уже немного осталось. Нарион, иди ко мне.
-Да, мой лорд!
Оставалось действительно немного. Дома Лахты и Старой Деревни стали совсем маленькими, стадион Кирова остался позади, а Морская набережная неотвратимо приближалась. Еще полчаса – и они будут на Васильевском, а Финрод ничего полезного, кроме Гиловской теории из своего похода не извлек. Да и полезность этой теории выглядела сомнительной. Это для Гила отрицательный результат – тоже результат. Финрода же отрицательный результат не устраивал, видимо, сказалась нолдорская природа. Надо сделать что-то еще, но что?
-Нарион, смотри, мы почти пришли.
-Как пришли? Так быстро?
-Видишь вон там, справа, красно-белый дом, как бы из двух половинок? За ним живет Гэллас.
-Так мы идем к ней?
-Она настойчиво об этом просит. Думаю, что Гил и Амариэ с ней согласятся.
-А ты?
-А я хочу идти дальше. Но я не уверен, можно ли там пройти. У нас, видишь ли, и зимой кое-какие корабли по заливу ходят. Я хотел хотя бы посмотреть, существует далее путь по льду или нет. Но, боюсь, остальные даже этого мне не позволят. Народ устал, замерз и глубинный смысл нашего похода осознавать перестал. А я, если пойду сейчас к Гэллас, тоже перестану осознавать. И смысл похода и то, зачем я вообще тут родился и живу. - Финрод и сам не знал, что побудило его вот так сразу довериться этой почти незнакомой девчонке. Возможно сказалась рекомендация Линнарэ, которой он, несмотря ни на что, верил. Возможно – то, что Нарион единственный, кроме него, Нолдо из присутствующих. Возможно и то, что Нарион сумел вернуть Гэллас в нормальное человеческое состояние, а Гил со всеми своими умными рассуждениями – не сумел. После такого можно было закрыть глаза и на то, что феаноринг и на то, что девчонка...
-Очень трудно увидеть то, где тебя не было. Я посмотрел на Гэллас – никакая она не Нолдэ и, кажется, не из Арды вовсе. Гилтанас тем более там не был. Что касается Амариэ, я не знаю, кто она на самом деле, но Амариэ ни при каком раскладе с Нолдор бы не пошла.
-А ты сам был? Ты же из отряда Феанаро.
-А вот этого я точно не могу сказать. То, что Валинор я оставил подростком – я помню. Но вот каким образом – никак восстановить не могу, именно поэтому я с вами и пошел.
-Ты же говоришь, что по жизни – оруженосец Маэдроса.
-Я это всегда говорю. Сам уже почти поверил. А на самом деле – не знаю. У нас был Маэдрос... у нас – в смысле на Эгладоре, почти настоящий, даже совсем настоящий... Это он мне квэнту придумал. А сейчас он в цивил ушел. Ну не то, чтобы совсем ушел... но не Маэдрос он больше. Я лично видеть его не могу!
-А Линнарэ его знает? Она же всеми Нолдор интересуется.
-Да какой он сейчас Нолдо! Он сейчас вообще она! И замуж вышел... то есть вышла. А я назло всем говорю, что оруженосец Маэдроса! Хотя точно знаю только то, что подростком из Валинора ушел и в Дагор Браголлах погиб.
-А я точно знаю только то, что я Нолдо, – задумчиво сказал Финрод. – И, честно говоря, не хочу вдаваться в подробности "оттуда", "не оттуда", ибо один вопрос "как ты сюда попал" способен свести с ума любого нормального нечеловека. В данный момент Арда практически недосягаема...
-Ну это не факт, – перебил Нарион. – Мы однажды с Феанором разговаривали!
-Ты уверен, что это был действительно Феанор? Вон, с Гилом поговори, он однажды мне с Лордом Вейдером задушевную беседу устроил, а потом целую теорию под это дело подвел. Точнее, сначала теорию вывел, а потом проиллюстрировать решил. Чуть собаку мою не придушил при этом.
-Нельзя с научной точки зрения об иных мирах рассуждать! Гил сам себя умными речами запутывает, а на самом деле все просто – надо верить в то, что Арда существует. Тогда и лишних вопросов не возникнет. Вот скажи, ты сам – веришь?
-Что ты имеешь в виду под этим понятием? Если бы я в Арду не верил, Финродом бы не звался. Мне достаточно знать, что я Нолдо и что я здесь. А выяснять как я сюда попал и пытаться установить связь с Ардой я не буду, ибо взаимодействие объектов на порядок сложнее самих объектов. Мы сегодня уже в этом убедились. В настоящий момент Гиловская теория казалась Финроду весьма убедительной. Дополнительной причиной для такой веры было то, что оба они были технарями – Гилтанас будущий программист, а Финрод – будущий инженер-машиностроитель, знающий компьютер не хуже студента-математика. Однако Нарион учился не на программиста, а на редактора художественной литературы, компьютеры ненавидел лютой ненавистью, математику и физику – тем более и любые научные, а тем более псевдонаучные рассуждения, исходящие от технарей, приводили его в состояние неконтролируемого бешенства, которое Линнарэ называла "онолдорением".
-Вот пускай тебе Гил формулы и составляет! А я без всяких формул знаю, что Арда существует!
Оруженосец состроил обиженную мордочку и сделал шаг в сторону, намереваясь продолжить свой путь самостоятельно – неважно куда, главное, подальше от раскидывающихся наукообразными терминами. Однако осуществить сие намерение ему не удалось. Лед под ногой треснул, Нарион потерял равновесие и неминуемо бы упал, если бы подбежавший Финрод не подхватил его, оттащив подальше от покрытой тонким ледком лунки, родной сестры той, которой так испугалась Амариэ.
-Под ноги смотри, идиот! Провалишься – мне за тебя отвечать?
-Я бы не провалился, – слабым голосом ответил Нарион, только сейчас осознавший, какая толща воды лежит под ногами. – Лунка маленькая, а я в одежде толстый...
-Все равно! Ты бы полные сапоги воды набрал и идти бы не смог! Пришлось бы мне тебя на руках до самого дома Гэллас переть!
-А я был бы не против... – мечтательно произнес Нарион.
-Не против промочить ноги?
-Не против, чтобы меня несли на руках. Всегда мечтал иметь старшего брата.... Последнюю фразу оруженосец произнес совсем тихо, но Финрод расслышал и порадовался, что их не слышит Амариэ. Для Амариэ любые подобные слова были покушением на ее незыблемое место рядом с Финродом и служили причиной затяжных скандалов. То, что Нарион считает себя парнем, никакой роли не играло – для Амариэ это однозначно была девушка. Впрочем, и для Финрода тоже, хотя он и называл своего оруженосца в мужском роде. А ведь не все в порядке у Нариона в Москве, если он на каникулы в Петербург ездит и такие заявления в первый день знакомства делает. Однако расспрашивать не стоит – по опыту общения с подобными личностями Финрод знал, что когда они хотят что-то рассказать, расскажут независимо от того, надо это тебе или нет, ну а если не хотят – все расспросы только заставят существо замкнуться и уже ничего от него не добьешься.
-Ну, уж не знаю, какой из меня старший брат...
-А я не про тебя, я вообще! – попытался откреститься от своих слов Нарион, но по глазам его было видно, что именно он хотел сказать. Что нужна ребенку не какая-то там абстракция, не какой-то там "брат вообще", а именно этот конкретный человек, взявший себе имя Финрода, и по мнению Нариона, на все сто процентов этому имени соответствующий.
-Ты мне лучше скажи вообще, что дальше будем делать. Попробуем идти на юг?
-Попробуем!
-А если там прохода нет, можно вернуться обратно в Лахту. Может попробовать параллельно берегу до Кронштадта дойти?.. Хотя нет, там километров пятнадцать, засветло точно не успеем.
-А завтра?
-У меня нет привычки разбивать что-либо на два дня. Либо я делаю сразу, либо не делаю вообще. Тем более на завтра у меня запланирована пробежка по магазинам – родители просили кое-что для ремонта посмотреть. Я им еще неделю назад обещал, так что откладывать нежелательно.
-Хочешь, я с тобой? Помогу нести, если надо...
Финрод представил себе, как маленькая хрупкая девушка будет помогать ему нести рулоны обоев или дверные стекла и не мог сдержать улыбки.
-Завтра посмотрим. Сначала с сегодняшним днем разобраться надо. Ну что – еще немного, еще чуть-чуть?..
Когда до набережной оставалось метров двадцать, Финрод остановился и призвал своих спутников к вниманию.
-Ну что, мой народ, мы идем дальше?
-Я – не иду, – уверенно сказала Гэллас. – С меня хватит.
-Я тоже не иду, – отозвался Гил. – Что и тебе советую.
-А ты, Амариэ?
-Знаешь, я, как Амариэ, с самого начала бы с тобой не пошла. А я, как я, устала и замерзла. Мне еще родителям объяснять, где я сумочку посеяла, при том, что, по их мнению, мы с тобой пошли гулять по городу.
-Но мы действительно гуляем по городу, – вмешался Гил. – Невская Губа несомненно является частью Петербурга. Если соединить прямой линией северную и южную окраины, то есть Лахту и Стрельну, то можно видеть, что мы ни разу не вышли за пределы этой линии.
-Ты это моим родителям объясни, – огрызнулась Амариэ.
-Значит, вы дальше идти не хотите? Я в любом случае пойду. Гил покачал головой.
-Зачем тебе это надо, Финрод? Пойдем к Гэллас, чаю попьем, песни попоем... Можно даже кое-что покрепче чая, на пиво у меня всегда хватит.
-Я с самого начала сказал, зачем! Я хотел почувствовать здесь Хэлкараксэ, а как можно что-то понять, если приходится то сумочку пропавшую искать, то беседы о взаимодействии миров с точки зрения математической логики вести?
-Ты так и пойдешь дальше один?
-Не один, с Нарионом.
-Ну все ясно, – протянула Амариэ. – Линнарэ, чтобы своим замужеством не огорчать, завещала тебе свою подругу. Как говорится, совет вам, да любовь!
-Да как ты смеешь! – возмутился оруженосец. – Линнарэ – моя старшая сестра и никому меня она не завещала, я самостоятельный, а ты... а ты... а ты женщина, вот ты кто!
-Тоже мне, страшное ругательство нашел. У меня по крайней мере хватает ума не отрицать собственное естество, а гордиться им, – парировала Амариэ. – Ты что, считаешь себя мужчиной? Может, ты покажешь паспорт и мы посмотрим, что у тебя там написано? Или, что верней, ты покажешь кое-что другое?..
-Хватит!!! – разозлился Финрод. – Амариэ, ты Ваниа или какая-нибудь донна Мария из мексиканского сериала?! Нарион идет со мной, потому что он Нолдо, в отличие от всех вас, и ни почему больше! А что у кого в паспорте написано – это никакой роли не играет, у меня в паспорте тоже написано, что я русский, хотя я Нолдо!
Гил хотел было высказаться по поводу средиземских национальностей в паспорте, но посмотрел на выражение лица друга и решил промолчать. Он подошел к Амариэ, взял ее за руку и сказал успокоительно:
-Ну что ты, в самом деле. Сейчас купим пива, пойдем к Гэллас, музыку послушаем, картинки фэнтезийные посмотрим... Если Финрод ищет трудностей на свою... гм... голову, почему окружающие должны от этого страдать? Я сам считаю, что с нас на сегодня достаточно, а если кое у кого шило в одном месте, то это его личные трудности. Финрод, я тебе уже сказал, почему нам дальше идти не следует, но если ты решил идти, то иди, я тебе в этом мешать не буду.
-Спасибо, Гил, – улыбнулся Финрод. – Оставляю тебе наших девушек, не обижай их, хорошо?
-Да разве я смогу кого-то обидеть? Я, самый галантный кавалер Земли, Кринна, Амбера и их окрестностей...
Финрод не дал Гилтанасу закончить торжественную речь о своих достоинствах, как кавалера. Он повернулся к югу и задумчиво произнес:
-Я не упрекаю тех, кто не вынес трудностей пути и вернулся. Я не упрекаю тех, кто убоялся гнева Валар и вернулся. Но если вернусь я, я предам себя и свой народ. Пошли, Нарион!
-Да, мой лорд! – радостно воскликнул оруженосец и направился вслед за Финродом. Амариэ, Гил и Гэллас в полном молчании дошли до набережной, взобрались по скользким ступенькам на каменную площадку и повернулись спиной к высокому каменному парапету, лицом к заливу. Ветер утих, снова выглянуло солнце и на ослепительно белом пространстве залива отчетливо виднелись две темные фигурки, удаляющиеся в юго-западном направлении.
-Не пройдут они, – уверенно сказала Амариэ. – Авантюра все это.
-Пройдут, – неожиданно произнесла молчащая доселе Гэллас. – Они дойдут, только не знаю – куда.
-В Сосновую Поляну?
-Может, вообще в Финляндию? Или в Эстонию? – предположил Гил.
-Нет. Не в Сосновую Поляну. И не в Эстонию. Я знаю, что куда-нибудь они точно придут. А увидим ли мы их после этого или нет – тот еще вопрос. Я не могу сейчас на него ответить.
-Ладно, – проворчал Гил, – пусть они идут хоть в Швецию, хоть в Белерианд, я точно знаю, куда идем мы. Мы идем – за пивом! Гэллас, показывай, где у тебя тут ближайший ларек.
Ребята поднялись на набережную и направились искать ближайшую торговую точку. А две фигурки на бесконечном белом пространстве становились все меньше и меньше... пока не пропали из виду совсем. Гэллас показалось даже – слишком быстро пропали из виду, но делиться своими подозрениями с Гилом она не стала. Того в данный момент больше интересовал ларек и ассортимент в нем, нежели оптические эффекты на льду Финского залива при –13 градусах мороза. Пиво никуда не пропало, а все остальное – неважно. Тем более, что скорее всего Гэллас только показалось.